E-mail: info@nrpsy.ru | WhatsApp +7 (960) 192-0102 | Russia  
НАБОР В ТРЕНИНГ-ГРУППУ ОНЛАЙН ШКОЛЫ

Теоретическая психология: проблемы и решения

ЛИЧНОСТЬ И СУЩНОСТЬ: внешнее и внутреннее Я человека

сущность человека

Личность человека

Если обобщить определения понятия «личность», существующие в рамках различных психологических теорий и школ (К. Юнг, Г. Олпорт, Э. Кречмер, К. Левин, Ж. Нюттен, Дж. Гилфорд, Г. Айзенк, А. Маслоу и др.), то можно сказать, что личность традиционно определяется как «синтез всех характеристик индивида в уникальную структуру, которая определяется и изменяется в результате адаптации к постоянно меняющейся среде» [116, с. 35] и «...в значительной мере формируется реакциями окружающих на поведение данного индивида» [там же, с. 34].

Итак, личность человека — это социальное по своей природе, относительно устойчивое и прижизненно возникающее психологическое образование, представляющее собой систему мотивационно-потребностных отношений, опосредующих собой взаимодействия субъекта и объекта.

Как отмечал Г. Г. Дилигентский, представление о человеке как социальном существе пришло в психологию из философии и социологии. Как известно, Маркс считал сущностью человека «совокупность всех общественных отношений». На этом постулате построено и определение личности, которое в тех или иных вариациях дается в советских учебниках по общей и социальной психологии — она представляет собой «социальное качество человека» [85, с. 94; 153, с. 76].

В частности, такое определение личности вполне соответствует ее пониманию в отечественной (советской) психологии, ориентировавшейся на марксизм (Л. С. Выготский, С. Л. Рубинштейн, А. Н. Леонтьев, Л. И. Божович и др.). «В социальной философии марксизма через понятие личность, как правило, характеризуются сущностные социальные отношения, усвоенные человеком социальные роли, нормы, ценностные ориентации...» (курсив наш. — А. О.) [1, с. 45].

А. Н. Леонтьев определял личность как «особое качество, которое приобретается индивидом в обществе, в целокупности отношений, в которые индивид вовлекается» [17, т. 1, с. 385]. Аналогичные определения личности приводятся в работах К. А. Абульхановой-Славской [66, 67], А. Г. Асмолова [1], Б. Ф. Ломова [118], А. В. Петровского [30, 31], Е. В. Шороховой [173] и других отечественных специалистов в области теоретической психологии личности.

В словаре «Психология» личность определяется двояко: «1) индивид как субъект социальных отношений и сознательной деятельности; 2) определяемое включенностью в общественные отношения системное качество индивида, формирующееся в совместной деятельности и общении» [150, с. 193]. Вместе с тем отмечается, что «развитие личности осуществляется в условиях социализации индивида и его воспитания» [там же, с. 194]. В этом словаре процесс развития личности — это «процесс формирования личности как социального качества индивида в результате его социализации и воспитания» [там же, с. 331].

Однако стоит отметить следующее: в принципе верная идея о том, что личностью не рождаются, что личностью человек становится, «выделывается», послужила в отечественной психологии основанием для совершенно неверной, на наш взгляд, точки зрения, что не каждый человек — личность. С одной стороны, подобное представление придало этическое, моральное измерение сугубо психологической проблематике, породило то, что можно было бы назвать «героическим видением» личности.
Так, в учебнике «Психология личности» А. Г. Асмолова читаем: «Быть личностью — это значит иметь активную жизненную позицию, о которой можно сказать: «На том стою и не могу иначе». Быть личностью — это значит осуществлять выборы, возникшие в силу внутренней необходимости, уметь оценить последствия принятого решения и держать за них ответ перед собой и обществом. Быть личностью — это значит обладать свободой выбора и нести через всю жизнь бремя выбора. Быть личностью — это значит осуществить вклад в общество, ради которого живешь и в котором жизненный путь индивидуальности превращается в историю Родины, сливается с судьбой страны» [1, с. 363].

Подобное определение лишает права считаться личностью подавляющее большинство взрослых, не говоря уже о детях. С другой стороны, этическое (а можно сказать и более приземлено — педагогическое) определение личности, благодаря заложенному в нем косвенному отрицанию личности в ребенке, в учащемся, служило и по сей день служит оправданию манипулятивной, формирующей педагогической практики: детей надо «выделать» личностями.

По своей сути верные социоцентрические представления о природе личности и процессе ее формирования в условиях отождествления личности и человека привели в отечественной психологии, ориентировавшейся на марксизм, к еще одному неверному, на наш взгляд, положению о принципиальном противостоянии в данном вопросе всем теориям личности (за исключением, впрочем, умалчиваемым, необихевиористских теорий социального научения), созданным в западной психологии. Более того, данное положение рассматривалось как непременное условие и итог любых теоретических построений в области психологии личности. Например, А. В. Петровский со всей определенностью констатировал, что построение концепции персонализации есть «путь к построению теории личности, которая по всем позициям могла бы противостоять концепциям личности, принятым в психоаналитической традиции, “гуманистической психологии”, экзистенциализме в его персонологическом варианте и других теоретических конструкциях западной психологии» [31, с. 255]. В настоящее время в связи с прекращением упоминавшейся выше идеологической «борьбы на два фронта» необходимо переосмыслить данное противостояние и, напротив, выявить реально существующую взаимосвязь и преемственность в представлениях о личности, разрабатывавшихся в рамках различных теоретических парадигм. Из приведенного выше обобщенного определения личности следует, что личность является, во-первых, атрибутивной характеристикой каждого человеческого субъекта, но не самим этим субъектом, а во-вторых, такой психологической характеристикой субъекта, которая регулирует его отношения с объективной действительностью.
Таким образом, личность — это система мотивационных отношений, которую имеет субъект.

...

Сущность и личность

Сущность не есть личность, личность не есть сущность. Сущность и личность — это различные психические инстанции. Личность возникает и формируется в области предметного содержания, сущность локализована на субъектном полюсе субъект-объектного взаимодействия. Если главная характеристика личности — ее атрибутивность, то главная особенность сущности — отсутствие каких-либо атрибутов. Сущность — источник всех и всяких атрибутов. Личность живет (рождается, развивается, умирает) в плане феноменов, существования; сущность неизменно пребывает в плане ноуменов, бытия.

Неатрибутивная, субъектная природа сущности была известна и индийским философам древности, и древнегреческим мыслителям, и средневековым христианским мистикам, и выдающимся представителям рационализма. Б. П. Вышеславцев, размышляя о Паскале, пишет: «И Паскаль тоже знает, что подлинная самость (т. е. сущность. — А. О.) означает «не это и не то»; только он открывает ее не посредством погружения в себя, а посредством любви: “Тот, кто любит кого-либо за красоту, любит ли он его? Нет, ибо оспа, которая уничтожит красоту, не уничтожив человека, заставит его разлюбить этого человека. И если меня любят за мои суждения, за мою память, любят ли меня? Нет, ибо я могу потерять эти качества, не потеряв самого себя. Так где же это я, если оно не в теле и не в душе?”» (цит. по [107, с. 165]).

Одно из наиболее парадоксальных определений сущности, во многом предвосхитившее идеи современных гуманистических психологов и онтопсихологов, предложил Б. П. Вышеславцев в работе «Вечное в русской философии»: «“Сущность в себе” представляет собою то, чем являемся на самом деле мы сами. ...Все, что мы можем сказать о самости: синтез, целостность, центр — все это не адекватно, все это только образы, объективации. Самость же нельзя вообразить, нельзя объективировать» [10, с. 265, 267].

Иное дело — личность человека, его индивидуализированное Я, которое всегда объективируется как «объект неизвестного и вышестоящего субъекта» (К. Юнг).

Традиция рационализма, послужившая основой для возникновения классической психологии, не различала человека и его сознание (эго, сознательную личность). Подобное понимание долгое время было общепринятым. Как писал К. Юнг, «когда говорято человеке, каждый имеет в виду собственное эго, т. е. свою личность, насколько она осознаваема... Так как современные исследования познакомили нас с тем фактом, что индивидуальное сознание основывается на беспредельно протяженной психике и окружено ею, то нам нужно пересмотреть несколько старомодный предрассудок, будто человек — это его сознание. ...Когда мы говорим о человеке, то имеем в виду неопределимое целое, невыразимую тотальность, которую можно обозначить только символически. Я выбрал для этой целостности, общей суммы сознательного и бессознательного существования термин «самость». Термин был выбран в согласии с восточной философией...» [44, с. 185].
Характерное для отечественной психологии отождествление личности и сущности (внутреннего Я) человека, одновременно означающее утрату, тотальное отчуждение личности от ее сущности, лаконично выражено в известном высказывании А. Н. Леонтьева: «Личность <...>, ее коперниканское понимание: я нахожу/имею свое Я не в себе самом (его во мне видят другие), а вовне меня существующем — в собеседнике, в любимом, в природе, а также в компьютере, в Системе» [17, т. 2, с. 241].

Неразличение внешнего и внутреннего Я человека, его личности и сущности, отождествление человека с его личностью лишали советскую психологию понятия подлинного субъекта. Вместе с тем «психологическая теория деятельности не была вовсе бессубъектной, но именно на такое представление деятельности ее все время толкала коммунистическая идеология, которой были чужды сомнения К. Маркса, который писал в «Капитале»: “Мы попали в затруднение вследствие того, что рассматривали лица только как персонифицированные (олицетворенные) категории, а не как индивидуумов”. С точки зрения этой идеологии человек был не более чем функция, средство осуществления предписанной деятельности.
Сказанное в некоторой степени справедливо и для культурно-исторической психологии, которая не была чужда идее формирования «нового человека». Правда, при жизни Л. С. Выготского российская культура еще не успела трансформироваться в «азбуку коммунизма», но в ней уже стали отчетливо обозначаться агрессивные черты, она из антропоцентрической все больше превращалась в культоцентрическую.
Все это связано с ориентацией нашего общества на так называемую социализацию личности. Так называемую, потому что она была дурно понята и осуществлялась в противовес или за счет ее индивидуализации, к тому же при полнейшем игнорировании и даже отрицании спонтанности развития. Человеку отказывалось в наличии у него собственной, а не общественной сущности» [14, с. 99—100].

Знаменитый фрагмент из «Тезисов о Фейербахе» К. Маркса гласит: «Фейербах сводит религиозную сущность к человеческой сущности. Но сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений» [19, т. 3, с. 3].

Для нас вполне очевидно, что, с одной стороны, К. Маркс в данном тексте использовал понятие «человек» в его предельно обобщенном значении. С другой стороны, К. Маркс неизбежно (так как в общественном сознании не только тогда, но и сейчас человек тождествен личности) отождествил здесь понятия «человек» и «личность человека». Действительно, сущность личности человека можно определить именно как «совокупность общественных отношений». Однако, как мы видим, в соответствии с современными психологическими представлениями, развиваемыми в рамках гуманистической парадигмы, человека не следует отождествлять с его личностью и наряду с «сущностью» личности можно мыслить и человеческую сущность как таковую. Вместе с тем включение в психологический лексикон понятия «сущность» одновременно с понятием «личность» не противоречит, как может показаться на первый взгляд, комплексу базовых идей, на которых была построена советская (ориентировавшаяся на марксизм) психология, но буквально дополняет данный комплекс. Это придает ему совершенно новый смысл: советская (как, впрочем, и вся традиционная научная) психология есть психология возникновения и развития личности человека, и эта психология может быть правильно и по-настоящему понята, на наш взгляд, лишь в ее отношении к психологии человеческой сущности как таковой. Человек, понимаемый как только личность, неполон, частичен, поэтому психология личности дает лишь частичное и искаженное представление о психологии человека.

Происходящее в настоящее время постоянное осознание трансперсональной природы сущности, или внутреннего Я, человека приобретает в психологии различные формы. Данная инстанция концептуализируется и в качестве трикстера [1, с. 86], и в роли внутреннего голоса, сигнальщика, Я [3, с. 81—83]:
«У каждого из нас есть своего рода внутренний сигнальщик, внутреннее Я, постоянно посылающее нам сокровенные и дерзкие мысли:
Я чувствую... Я хочу... Я желаю... Я могу... Я намерен(а)... Я собираюсь...
...Вашу главную задачу в жизни можно рассматривать как осуществление, реализацию этого вашего внутреннего Я. Однако многие из нас еще в очень раннем возрасте научаются игнорировать этот внутренний голос и даже бояться его. Мы доходим до того, что даже не слышим его и вместо этого вырабатываем у себя привычку концентрировать внимание на информации, поступающей к нам извне, чтобы с ее помощью руководить своим поведением.
...Игнорирование своего внутреннего голоса настолько общепринято, что входит в привычку, и человек становится способным слышать и заботиться о том, что нужно другим людям, но не слышит и не обращает внимания на собственные нужды и потребности.
...Вы можете игнорировать свой внутренний голос до такой степени, что, в конце концов, даже ваше настроение начинает определяться уже не тем, что хочет и чувствует ваш собственный сигнальщик, но тем, что делают и говорят другие люди.
...Мы убеждены, что каждый раз, когда вы обращаете свой взор вовне, для того чтобы, таким образом, игнорируя собственного сигнальщика, определить для себя линию поведения, вы тем самым изменяете самому (самой) себе. Если бы вы были по-настоящему восприимчивы к внутреннему голосу, то могли бы услышать, как он вскрикивает от боли каждый раз, когда вы делаете это. В идеале у этого внутреннего Я есть защитник, и этот защитник — вы, и когда вам не удается услышать его, то это означает, что вы оставляете, бросаете его без защиты. Когда такое случается, возникают переживания, депрессии, обиды, фрустрации.
...Мы убеждены, однако, что на самом деле эти переживания всегда обусловлены изменой человека своему собственному сигнальщику, который начинает испытывать все больше и больше отчаяния и подавленности по мере того, как все больше его сигналов игнорируются, остаются без внимания» [3, с. 81—83].

Различение личности и сущности, внешнего и внутреннего Я человека означает одновременно постановку проблемы взаимодействия между этими психическими инстанциями. Уже отмечалось, что данное взаимодействие можно описать в общем виде как совокупность двух разнонаправленных процессов: опредмечивания и вытеснения, формирующих внутреннюю (субъектную) границу личности. Эти процессы можно описать также в терминах самопринятие и самонепринятие. При этом речь будет идти о принятии или непринятии себя уже не как личности, но как подлинного субъекта жизни, существующего независимо и вне всяких социальных норм, стереотипов, ценностных систем и т. п. Динамику содержания на границе между личностью и сущностью характеризуют важные психологические феномены — так называемые феномены ложного и подлинного самоотождествления.

Ложное самоотождествление имеет место всякий раз, когда человек отождествляет себя с тем или иным личностным образованием, с той или иной социальной по своему происхождению и функции ролью, маской, личиной. Он как бы забывает о подлинном субъекте, игнорирует его, ставит знак тождества между собой и своей личностью (или, точнее, субличностью). Напротив, подлинное самоотождествление всегда связано с отказом от каких бы то ни было личностных самоопределений и самоотождествлений, с постоянным осознанием того обстоятельства, что сущность может иметь любые роли и личины, но никогда не сводится к ним, всегда остается за ними, так или иначе проявляя себя в них. Подлинное самоотождествление означает также постоянный поиск ответа на вопрос «Кто я?», внутреннюю работу по самоисследованию, стремление разобраться в разноголосице субличностей и расслышать сквозь нее наиболее чистые, неискаженные послания сущности, внутреннего Я. Ложное самоотождествление (обычно это самоотождествление человека с той или иной его субперсоной) опасно тем, что оно депроблематизирует внутренний мир, создает иллюзию его самоочевидности (я есть я, мое эго), закрывает человеку доступ к его сущности.

Согласно Г. И. Гурджиеву, основными препятствиями, стоящими на пути действительного развития человека, являются его собственные качества, в первую очередь способность к идентификации, т. е. полное отождествление себя с происходящим, самоутрата в сочетании с направленностью процессов внимания и осознания исключительно вовне. Разновидностью идентификации является «предупредительность» — самоотождествление с ожиданиями других людей. Г. И. Гурджиев различал два типа такой предупредительности. Внутренняя предупредительность обнаруживает себя в постоянном ощущении дефицита, нехватки внимания и расположения со стороны других людей и в постоянном стремлении восполнить этот дефицит идентификацией с ожиданиями других. Внешняя предупредительность, напротив, связана с развитым самосознанием и представляет собой внутренне мотивированную практику эмпатии, не обусловленную действиями, переживаниями и ожиданиями других людей.

Второе препятствие — способность лгать, т. е. говорить о том, что в действительности неизвестно. Ложь есть проявление частичного (неистинного) знания, знания без подлинного понимания. Ложь обнаруживает себя как механическое мышление, репродуктивное воображение, постоянный внешний и внутренний диалог, излишние движения и мышечные напряжения, поглощающие время и энергию человека.

Третье препятствие — неспособность любить. Это качество теснейшим образом связано со способностью к идентификации в форме внутренней предупредительности и с множественностью каждого человека, с его дезинтегрированностью. Неспособность любить проявляется в постоянных метаморфозах «любви» в ненависть и другие негативные эмоциональные состояния: гнев, депрессию, скуку, раздражение, подозрительность, пессимизм и т. д., которые наполняют буквально всю эмоциональную жизнь человека, как правило, тщательно скрываемую под маской благополучия или индифферентности.

Все эти внутренние препятствия на пути самоисследования и самосовершенствования человека являются следствиями процесса формирования личности, следствиями того обстоятельства, что изначальная человеческая потенциальность (сущность) оказывается в плену своей личностной «оболочки», в своего рода «психической ловушке».
Г. И. Гурджиев так писал об этой психологической несвободе и, следовательно, обусловленности человека: «Человек — машина. Все его стремления, действия, слова, мысли, чувства, убеждения и привычки — результаты внешних влияний. Из себя самого человек не может произвести ни единой мысли, ни единого действия. Все, что он говорит, делает, думает, чувствует, — все это с ним случается. ...Человек рождается, живет, умирает, строит дома, пишет книги не так, как он того хочет, но как все это случается. Все случается. Человек не любит, не ненавидит, не желает — все это с ним случается» (цит. по [63, с. 32—33]).

Согласно Г. И. Гурджиеву, у каждого взрослого есть несколько Я, каждое из которых пользуется словом Я для самоописания. В один момент присутствует одно Я, а в другой — другое, которое может испытывать, а может и не испытывать симпатию к предыдущему Я. Это Я может даже не знать, что другие Я имеются, поскольку между различными Я имеются относительно непроницаемые защиты, называемые буферами. Кластеры Я образуют субличности, связанные ассоциативными связями — одни для работы, другие для семьи, иные для церкви или синагоги. Эти кластеры могут не знать о других кластерах Я, если они не связаны с ними ассоциативными связями. Одно сможет пообещать, а другое Я ничего не будет знать об этом обещании из-за буферов, и поэтому у него не возникнет намерения выполнить это обещание. Я, которое контролирует поведение человека в данный момент, детерминировано не его или ее личностным выбором, но реакцией на окружение, которое вызывает к жизни одно или другое Я. Человек не может выбрать, каким Я ему быть, так же как он не может выбрать, каким Я он хотел бы быть: выбирает ситуация. У нас нет способности что-либо сделать, у нас нет «свободной воли» [63, p. 32].

В одной из своих работ Г. И. Гурджиев так охарактеризовал реальную ситуацию человеческого существования: «Если бы человек мог понять весь ужас жизни обычных людей, которые вращаются в кругу незначимых интересов и незначимых целей, если бы он мог понять, что они теряют, то он бы осознал, что для него может быть серьезным только одно — спастись от общего закона, быть свободным. Что может быть серьезным для заключенного, осужденного на смерть? Только одно — как спастись, как совершить побег: ничто другое не является серьезным» (цит. по [63, p. 2]).
Как бы развивая эту метафору, Г. И. Гурджиев указывал также: «Вы не понимаете вашу собственную жизненную ситуацию — вы в тюрьме. Все, что вы можете желать, если вы не бесчувственны, — как сбежать. Но как сбежать? Необходим туннель под тюремной стеной. Один человек ничего не может сделать. Но давайте предположим, что есть десять или двадцать человек; если они работают сообща и если один сменяет другого, они могут прорыть туннель и сбежать.
Более того, никто не может сбежать из тюрьмы без помощи тех, кто сбежал раньше. Только они могут сказать, каким способом возможен побег, или же могут послать инструменты, карты или же что-либо другое из того, что необходимо. Но один заключенный в одиночку не может найти этих людей или же как-то связаться с ними. Необходима организация. Без организации ничего достичь нельзя» (цит. по [63, p. 19]).

Итак, каждый из нас (как личность) является тюремщиком собственной сущности, но не знает, не осознает этого. Важным проявлением (симптомом) утраты контакта, взаимодействия личности и сущности в случае ложного самоотождествления является неспособность человека видеть сны и создавать в своей фантазии динамические творческие образные ряды [20].

Стереотипное и фиксированное ложное самоотождествление связано с самонепринятием и, следовательно, с непринятием других людей, оно приводит к стагнации личностного развития, к резкой поляризации персоны и тени в личности человека. И напротив, кризисы личностного развития (возрастные и экзистенциальные) обусловлены, как правило, отказом человека от устоявшихся ложных самоотождествлений.

Обычно подобный отказ сопровождается, как правило, переживаниями дезориентированности и страха, подчас обостряющегося до состояния внутренней (почти психотической) паники. П. Д. Успенский свидетельствовал о своих собственных переживаниях такого рода следующим образом: «Господствующей эмоцией во мне был страх — страх потерять себя, страх исчезнуть в чем-то неизвестном... Я помню фразу в письме, которое я написал в то время: “Я пишу тебе это письмо, но я не знаю, кто напишет следующее и подпишет его моим именем”» (цит. по [224, p. 18]).

В случае ложного самоотождествления личность господствует над сущностью, постепенно оформляет жизнь человека в соответствии с законами и нормами интерперсонального и персонализирующего общения, использует сущность как источник энергии в целях собственного развития. Однако, чем успешнее такое развитие, чем дальше уходит «эмпирическая» личность в этом развитии от универсальной аутентичности своего детства, тем сокрушительнее ее финал.

Л. Н. Толстой в повести «Смерть Ивана Ильича» описал такой глубочайший экзистенциальный кризис «эмпирической» личности, связанный с мучительным для личности осознанием той драмы, которую уже цитировавшийся анонимный автор [182] назвал «нашей тайной психической смертью в детстве»: «Иван Ильич Головин, будучи смертельно болен, стал перебирать в воображении лучшие минуты своей приятной жизни. Но — странное дело — все эти лучшие минуты приятной жизни казались теперь не тем, чем казались они тогда. Все — кроме первых воспоминаний детства.
И чем дальше от детства, чем ближе к настоящему, тем ничтожнее и сомнительнее были радости. ...И эта мертвая служба, и эти заботы о деньгах, и так год, и два, и десять, и двадцать — и все то же. И что дальше, то мертвее. Точно равномерно я шел под гору, воображая, что иду на гору. Так и было. В общественном мнении я шел на гору, и ровно настолько из-под меня уходила жизнь...

...Ужаснее его физических страданий были его нравственные страдания, и в этом было его главное мучение. Нравственные страдания его состояли в том, что... ему вдруг пришло в голову: а что, как и в самом деле, вся моя жизнь, сознательная жизнь, была “не то”.

Ему пришло в голову, что то, что ему представлялось прежде совершенной невозможностью, то, что он прожил свою жизнь не так, как должно было, что это могло быть правда. ...И его служба, и его устройства жизни, и его семья, и эти интересы общества и службы — все это могло быть не то.
...Все это было не то, все это был ужасный огромный обман, закрывающий и жизнь и смерть» [161, с. 89, 93].
Как правило, этот обман становится очевидным в «пограничной ситуации» между жизнью и смертью, где терпят крах практически все мотивационные отношения неаутентичной личности, все ее эгоистические потребности и мотивы, цели и смыслы, и сквозь эти «ветхие одежды» все отчетливее начинает проступать подлинная сущность человека. Вот четверостишие Кабира [93, с. 134]:
Послушайте! — сказал Кабир, — обман и зло — «мое», «мое»,
На вас лохмотья лжи и зла, но время разорвет тряпье,
И душу вырвет из тряпья, и унесет в урочный час,
И мы увидим в первый раз души сверкающий алмаз.

Можно ли предположить, что существует иной тип развития, иной исход отношений между личностью и сущностью человека? Согласно Г. И. Гурджиеву, «в наилучшем из миров приобретенные привычки личности должны были бы быть полезными сущностной природе человека и должны были бы помогать ей адекватно функционировать в социальном контексте, в котором живет человек, и для реализованного человека это, несомненно, так оно и есть. К сожалению, обычный человек лишен способности использовать личность для удовлетворения своих сущностных желаний. Сущностное может проявиться только в простейшем, инстинктивном поведении или же в примитивных эмоциях. Все остальное поведение контролируется, как мы видели, случайными последовательностями Я, которые составляют личность. А личность может как соответствовать, так и не соответствовать сущности. ...В большинстве из нас личность активна, а сущность пассивна: личность определяет наши ценности и убеждения, профессиональные занятия, религиозные верования и философию жизни. ...Сущность — это мое. Личность — это не мое, это то, что может быть изменено за счет изменения условий или же искусственно удалено с помощью гипноза, наркотиков или специальных упражнений» [63, p. 48—49].

Подлинное самоотождествление в отличие от ложного представляет собой скорее процесс, нежели состояние. В ходе этого процесса сущность человека постепенно освобождается от господства личности, выходит из-под ее контроля. В результате человек, соподчинивший личность своей сущности, входит в контекст трансперсонального общения и начинает использовать свою личность в качестве средства, инструмента своей сущности. Из «господина» личность становится «слугой» сущности [39, с. 187—190].

Согласно Г. И. Гурджиеву, реализация и освобождение человека предполагают обращение традиционного отношения между личностью и сущностью: личность должна стать пассивной в ее отношении к сущности. Только так может возникнуть постоянное и интегрированное Я. Основной путь такой работы по самореализации лежит через «активизацию борьбы между сущностью и личностью. И сущность, и личность необходимы для этой работы. ...Это сражение ислам называет священной войной (джихадом), и в этой войне чем более беспристрастно обозначены противоположные стороны, чем больше интенсивность противоборства, тем более полным является разрушение и последующее обновление» [63, p. 69].

Как отмечают Дж. Фейдимен и Р. Фрейгер, «с точки зрения суфизма все сознание в целом должно быть, в конце концов, трансмутировано; и начинать надо с признания того, что не прошедший духовного обновления человек — это немногим более чем сырой материал. Он не имеет устойчивой природы, не обладает единством сознания. Внутри него находится «сущность». Она не соединена со всем его бытием или с его личностью. В конце концов, никто не знает автоматически, кто он реально есть, — вопреки фикции противоположного» [40, с. 104].

В неаутентичной личности между персоной и тенью (так же, как и между самой неаутентичной личностью и ее сущностью), согласно выражению К. Юнга, «имеет место некоторый “дьявольский” (диа-болический. — А. О.) (т. е. разделяющий) эффект» [46, с. 142]. В то же время между личностью-ликом, аутентичной личностью и сущностью человека имеет место прямо противоположный эффект — объединяющий или интегрирующий (симболический). Выход человека из интерперсонального плана действительности в трансперсональный план реальности существеннейшим образом преобразует всю его психологическую структуру. Личность гармонизируется, освобождается от персоны и тени, опрощается в «лик», ее объектная и субъектная границы исчезают. Объектный полюс предстает перед человеком уже не в качестве того или иного каждый раз отдельного знания, но как сознание, т. е. целостное, интегрированное мироощущение. Субъектный полюс обнаруживает себя не как та или иная также каждый раз отдельная «весть», идущая из глубин бессознательного, но как совесть, т. е. целостное, интегрированное самоощущение. Человек перестает ощущать себя личностью, своего рода ареной столкновения добра и зла, преисполненным противоречивых знаний и чувств моральным существом, противостоящим другим людям в их отдельности, одиноким эго, он начинает воспринимать себя одновременно и в качестве источника, и в качестве посредника, проводника радостной любви — ликования (особого опыта трансперсонального общения, опыта сущностной тождественности с другими людьми).

Кто знает, может быть, именно об этом сугубо психологическом процессе интеграции личности и сущности говорил своим ученикам Христос: «Когда вы сделаете двоих одним, и когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю сторону и внешнюю сторону как внутреннюю сторону, и... когда вы сделаете... образ вместо образа, — тогда вы войдете <в царствие>» (Евангелие от Фомы) (цит. по [69, с. 253]).

Наиболее мрачные примеры полностью персонализированных личностей — личности-суперперсоны/супертени Сталина, Гитлера, Мао Дзэдуна.
Наиболее яркие примеры полностью персонифицированных личностей — личности-лики Будды, Христа, Магомета. Личность-лик — это, конечно, тоже личность, но особого рода, в каком-то смысле это как бы личность, видимость личности или квазиличность, как точно сформулировано авторами словаря «Психология» [150, с. 272].

***

Подытожим вышесказанное. Драма взаимоотношений личности и сущности в жизни человека представляет собой предмет подлинной гуманистической психологии. Ее важнейшими положениями являются, во-первых, признание, констатация двойственности человека (внешний и внутренний человек, внешнее и внутреннее Я, личность и сущность [6, 39, 44]); во-вторых, особое, настороженно критическое отношение к социально центрированным и социально обусловленным процессам формирования личности [55, 59, 132, 135]; в-третьих, отрицание традиционных форм образования как дисгармоничного взаимодействия между взрослыми и детьми, между миром взрослости и миром детства [23, 132]; наконец, в-четвертых, идея культивирования трансперсональных отношений, персонифицирующего общения в межличностных взаимодействиях самого разного типа: терапевтических, педагогических, семейных [135, 226].

Для чего нужна психология?

психология Психология, древняя наука, но все же… ДЛЯ ЧЕГО НУЖНА ПСИХОЛОГИЯ?

Про ОДНУ проблему теоретической психологии...

«Однажды на рынке в древних Афинах Сократ известил сограждан, подошедших вкусить его мудрости: "Я намерен посвятить всю оставшуюся жизнь выяснению только одного вопроса - почему люди, зная, как надо поступать хорошо, во благо, поступают все же плохо, себе во вред". С тех пор прошло две с половиной тысячи лет, развалины Афин находятся на прежнем месте, и по-прежнему далек ответ на этот вопрос...» Михаил Веллер («Все о жизни»).

Итак, почему «по-прежнему далек ответ на этот вопрос»?
Почему до сих пор нет такого знания, которое бы давало четкие ответы на любые вопросы, касающиеся человека, его жизни, и самое главное - его сути- тех "неведомых сил", которые побуждают действовать вопреки здравому смыслу? Читать далее...

Публикации известных психологов на тему "Теоретическая психология: проблемы и решения"

  • Асмолов А.Г. Будущее психологии или психология без будущего: взлёт и нищета междисциплинарности
  • Асмолов А.Г. Психология XXI века и рождение вариативного образовательного пространства России
  • Леонтьев А.Н. Из предисловия к книге "Деятельность. Сознание. Личность.
  • Юревич А.В. Социальная релевантность и социальная ниша психологии
  • Братусь Б.С. К проблеме человека в психологии
  • Козлов В.В. Интегративный подход в современной психотерапии и психологии
  • Козлов В.В. Психология и психолог- проблемы и задачи
  • Козлов В.В. Теория и практика психологии
  • Мазилов В.А. Методологические проблемы психологии в начале XXI века
  • Бражникова А.Н. "Психология личности как точная наука?..." (рассуждения «зрителя с галёрки»)
  • Абульханова-Славская К.А. О путях построения типологии личности
  • Низовских Н.А. Во что верят российские психологи
  • Шемет И.С. Интервью о второй конференции «Психология индивидуальности"
  • Карапетян В.С., Азизян А.Л., Салатинян С.А., Погосян Р.А. Историко-логический анализ основных концепции советской психологии
  • Кулацкая И.Н. Восприятие истории, современного состояния и перспектив развития отечественной психологии в США и России
  • О путях развития теоретической психологии...

    Глобальные проблемы психологии, которые описаны в статье «Про ОДНУ проблему теоретической психологии...» решать можно и решать НУЖНО…
    Другой вопрос - «кому это нужно?» (психология живет и существует и с этими проблемами…), а если все-таки нужно, то "КТО" этим будет заниматься и "ЧТО" в принципе нужно сделать? Читать далее...
    А также...
  • ПСИХОЛОГИЯ XXI ВЕКА: ПРОРОЧЕСТВА И ПРОГНОЗЫ (круглый стол)
  • Кто решит головоломку под названием "Как сознание связано с мозгом"?
  • Публикации известных психологов на тему ЕДИНАЯ ТЕОРИЯ ЧЕЛОВЕКА

  • Борзенков В.Г. На пути к единой науке о человеке
  • Косяк В.А. Единая теория человека?
  • Многомерный образ человека: на пути к созданию единой науки о человеке
  • В. А. Луков Единая наука о человеке: потенции и препятствия
  • Петровский А. В. Возможности построения общечеловеческой теории личности
  • Клонингер Сьюзан Теории личности: познание человека (заключение)
  • Теория ЧЕЛОВЕКА: требования и критерии оценки качества

    Итак, каким критериям должна соответствовать теория личности, чтобы с максимальной долей достоверности объяснять все психическое и все индивидуальное, что происходит с человеком?
    Начнем по порядку...
    Читаем далее...

    А также...
    Классический набор требований к теории личности из книги Ларри Хьелла, Дэниела Зиглера "Теории личности. Основные положения, исследования и применение" (Larry Hjelle, Daniel Ziegler "Personality Theories: Basic Assumptions, Research, and Applications", 3th ed., 1992)
  • Теории личности
  • Критерии оценки теории личности
  • Компоненты теории личности
  • Основные положения, касающиеся природы человека

  • А также:
  • Теория гармонии (из монографии «Учение о цвете», автор Л.Н. Миронова)
  • А. Б. Мигдал "Поиски истины"
  • А. Б. Мигдал "ИСТИНА ИЛИ ЛОЖЬ?"

  • Современные концепции и теории научной психологии

  • Чуприкова Н.И. Психика и предмет психологии в свете достижений современной нейронауки
  • Мотков О.И. Личность и психика: сущность, структура и развитие
  • Корниенко А.Ф. Фундаментальные проблемы психологии и их решения
  • Горбатенко А.С Системная концепция психики и общей психологии после теории деятельности
  • Орлов А.Б. Личность и сущность: внешнее и внутреннее Я человека
  • Рыжов Б.Н. Системная структура личности
  • Голограммы, вселенная и человеческое сознание...
  • А также:
  • Рыжов Б.Н. Естественнонаучные и философские предпосылки развития системной психологии
  • Гераклит Эфесский и современные теоретические изыскания

  • «ПСИХОЛОГИЯ, ПРИБЛИЖЕННАЯ К РЕАЛЬНОСТИ». Теория Человека И.В. Герасимова

    Внутренний мир человека ничто без внешнего, как внешний мир ничто без внутреннего-
    это определенная система взаимозависимостей и взаимосвязей -
    это и есть «психология, приближенная к реальности»

    Основное предназначение теории Человека - объяснять (при помощи своих теоретических схем) индивидуальные особенности, жизнь, поступки, поведение любого человека в любых жизненных ситуациях... И чем системнее, глубже, развернутее выстроенные концептуальные схемы, тем точнее она будет выполнять свое предназначение...
    Итак, в чем основные концептуальные положения разработанной мною теории, что я сделал для того, чтобы объяснять и прогнозировать поведение любого человека?
    Читать далее...

    Публикации ученых на тему "ДУША ЧЕЛОВЕКА"

    "Говорите нам о душе!" – кричали студенты эпохи Возрождения, когда хотели с первой лекции оценить способности нового профессора…
  • Франк С.Л."О понятиях и задачах филосовской психологии"
  • Братусь Б.С. "Психология - наука о психике или учение о душе?"
  • Зинченко В. П., Подорога В. А. "О человеческой душе и плоти"
  • Герасимов И.В. "Человеческая ДУША: современная концепция"
  • телеграм
    ШКОЛА Психологического КИКБОКСИНГА

    Игры Виртузов
    Если эффективность - это способность достигать желаемого с минимальными затратами, то сверхэффективность - это способность достигать желаемого с максимальными эффектами. СВЕРХЭФФЕКТИВНОСТЬ – это красивые, оригинальные и супер эффективные решения там, где как будто этих решений и нет…
    Как развивать в себе такую способность? - просто ПОГРУЖАЕМСЯ в атмосферу СВЕРХЭФФЕКТИВНОСТИ...
    Социальный ИНТЕЛЛЕКТ = Жизненный УМ - система-механизм, которая осуществляет нашу жизненную эффективность, а именно - все оценивает, придумывает, продумывает..., а также, хорошо разбирается в людях, в жизни, в ее разнообразных ситуациях.
    Как думает социальный интеллект высокого уровня? И, как развивать в себе такую способность думать? - ответы на семинаре
    "СОЦИАЛЬНЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ: думать, как гроссмейстер..."
    Если обычная манипуляция - это про то, как обманывать, провоцировать, пугать, подставлять..., то КРЕАТИВНАЯ МАНИПУЛЯЦИЯ - это философия ловкости, гибкости, находчивости... - это искусство, это театр нашей жизни - продуманные комбинации, оригинальные схемы и красивые ходы.
    Для всех, кто любит красивое, оригинальное и суперэффективное - тренинг
    "КРЕАТИВНАЯ МАНИПУЛЯЦИЯ: искусство управления ситуацией и людьми".
    ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ИМПРОВИЗАЦИЯ (в контексте ситуационной эффективности) - во многом неосознанная способность человека действовать эффективно, по ситуации, когда сознание не особо утруждает разум, как надо или как не надо - четко сканирует постоянно меняющуюся ситуацию и выдает наиболее правильное решение.
    Хотите проверить, кто круче импровизирует по жизни? - устроим для вас Шоу -
    "ИГРЫ ВИРТУОЗОВ ЖИЗНИ"
    выездной тренинг
    реклама
    2010-2022 © Игорь Герасимов | Все права защищены | Копирование материалов только с указанием активной ссылки на источник